Страховой риск
В рассматриваемом случае арбитражным судом первой инстанции страховым случаем ошибочно признана засуха, являвшаяся лишь опасностью. Страхование же производилось на случай недобора урожая вследствие различных причин, в том числе засухи.
Доказательства того, что засуха причинила вред урожаю до заключения договора страхования и что страхователь знал или должен был об этом знать, страховщик не представил. Объективно вред (недобор свеклы) был выявлен в ноябре, о чем страхователь в мае не знал и не мог знать.
При таких обстоятельствах вывод суда о недействительности заключенного между сторонами договора со ссылкой на отсутствие признака случайности у события, на случай наступления которого производилось страхование, не обоснован.
Анализ указанного выше приводит к выводу, что ВАС РФ не учел и не установил существенное обстоятельство, а именно момент начала воздействия опасности на предмет страхования. ВАС РФ ограничился всего лишь моментом причинения вреда, который был установлен в ноябре. При этом не было принято во внимание то, что опасность начала воздействовать уже в мае. В связи с этим надо было учесть еще одно обстоятельство, которое свидетельствует о том, что если бы не было опасности - засухи, которая начала воздействовать на урожай в мае месяце, то не было бы и недобора урожая (доктрина причинной связи - ст. 929 ГК РФ). Поэтому, на наш взгляд, суду необходимо было установить всего одно обстоятельство: знал ли страхователь о воздействии опасности (засухи) на урожай, которая началась в мае, или не знал, а потом, с учетом данного обстоятельства, определить наличие признака случайности в обозначенном страховом риске. Если страхователь знал об имевшей место засухе и ее воздействии на урожай, признак случайности в риске недобора урожая потерял бы значение эвентуальности. Страхователь должен был известить об этом факте страховщика для оценки последним степени вероятности данного риска. После этого страховщик, с учетом данного обстоятельства, определился бы с дальнейшей судьбой этого риска, а именно, принял бы решение оставлять его на себе, либо истребовать дополнительную премию, либо потребовать досрочного прекращения договора страхования.
Подобной точки зрения придерживался известный российский цивилист Л.И. Петражицкий, который отмечал в свое время, что "нерационально с цивильно-политической точки зрения применять страхование к владельцу после начала процесса, т.е. после весьма серьезного указания ему на возможную опасность" *(288).
Различие в понимании и толковании признака случайности страхового риска обусловлено отсутствием его легального (законодательного) определения, что, собственно, приводит порой к неоднозначному применению на практике этого столь важного для страхования элемента. В отличие от российского законодательства, действующий Французский гражданский кодекс (Кодекс Наполеона) категорию риска в страховании определяет конкретнее. А именно, в ст. 1964 данного кодекса определено, что рисковый договор является двусторонним соглашением, последствия которого как в отношении выгод, так и потерь зависят для всех сторон, или для одной, или для нескольких сторон от неизвестного события *(289).